Виктория Козловская. Поэзия.

Путь постижения смыслов древних знаний долог и сложен. Он требует глубокого погружения в пространство сакрального, значение которого искусно скрывали на протяжении многих веков. Это путь служения.
Мы собираем смыслы по крупицам. Болезненно, на глубоких хтонических вибрациях мы проходим свой мистериальный круг и улавливаем тонкую нить замысла, ищем хрупкую связь, как ключи. И когда это удаётся, оживает тот самый неживой мир камней, земли, воды, огня и воздуха… Он вечен и жив по своим алгоритмам. Услышать их послания через дуновение ветра, всплеск волны, марево пламени, шелест и шорох земли, шёпот вибрации камня – есть награда. И читаем мы их сказания по звёздам, и слушаем древние руины…
Вы говорили когда-нибудь с заброшенными замками, читали стихи старинным соборам или крепостной стене?.. Это удивительное чувство входа во взаимодействие через вечный стойкий камень с сознаниями не только иной вибрации, но и иного измерения. Они посланники.
Они свидетели. Наблюдатели.
Входите в соборы как в пространство сокрытия тайной силы. Поднимайтесь в древние города и приделы храмов как в места, где сохранны истоки тотальной природы. Помните, что по причине именно тех сил, о которых знали древние мудрецы, жрецы и алхимики, и были когда-то возведены эти прекрасные архитектурные изваяния, дошедшие до наших дней. Выбор места их сооружения был не случаен – под каждым когда-то располагались древние жреческие капища, где творился свой ритуальный культ. Все они полны сакральных смыслов. Лабиринты. Знаки. Шифры. Разгадать их смысл – понять себя. А понять себя – разгадать их смысл. Всё взаимосвязано.
Я призываю вас верить в свои силы!
Верить в вечный Свод Неба и в сакраментальность Высоты Духа Человека от Создателя его.
Я приглашаю вас к размышлению об этом у берегов суровой, но солнечной нормандской Атлантики. Здесь когда-то творилась мистическая история, о который мы так мало знаем…

Палитра древности. Руины…
Ключи – хранители истоков знаний непроницаемых времён.

Ключ, размыкающий мираж в мечтательное вовлечение.
Ключ – жестокосердный страж – засов пронзит без сожаления.

Ключ – метафизик. Ключ – палач. Он и алхимик, и циркач.
Ключ в нашем сердце – Духа плач!

Ключ, отворяющий мечту, как приглашение в пространство,
Где алхимическое братство и лабиринта вечный круг.

Взметнётся ключ как цифра кода и встроится в портал имён
И развенчает тексты мифа в одно мгновение строкой.

Он ювелирное предание, как золотой аркан Таро,
Он тот игрок на карте странствий из Атлантиды казино.

Ключ серебристый, как клинок, из шахматной любовной сцены.
Закроет входы меж зеркал и коридоров звёзд затмений.

Ключ – основание ядра – бездонная орбита в чёрном.
Он доступ к шифру. Магистраль для квантового перехода.

Я следую туману ноября…
Он напевает мне мотив дороги,
Пересекая всех путей невзгоды,
Лечу за ним в своей души дурман.

Он мне колдует сказы, думы…
И ищет в памяти своей узлы
Сплетённых и оторванных в кровь судеб,
Однажды повстречавшихся в пути.

Туману ведомы свои пределы
Вне очертаний и условий берегов.
Того он учит, кто ступает тенью,
Всходя по сопряжению ветров.

Он отворяет те засовы знаний,
Что потеряли ключ своих основ,
И дарит на прощание заклятие,
Вверяя крик раскаянных богов.

Тебе уже не стать вовеки прежним,
И не взойти тебе под образа
Запутанных сетей окрепших
Любвеобильных оргий у креста.

Северный ветер – Антарктики зов.
Он властелин точек таяния льдов
И наблюдатель течений спиральных,
Что обернулись вдоль фьордов зеркально.

Дружен с жестоким ударом волны,
Что разбивается пеной в миры
И изменяет событий движение,
Вспять возвращая времён устремление.

Он покровитель седых моряков –
Верят ему моря волки без слов,
Знают, что выполнит свой договор:
Тихой волной им фарватер пошлёт.

Северный герцог арктических недр,
Стойкий блюститель достоинства черт,
Как предводитель армады священной
По акватической тайной вселенной…

Милю морскую равняет на слово,
Чётко пропишет его в договоре
С яхтами, что измеряют длину
Мерой меридианов секунд.

Странник Атлантики. Айсберга бриз,
Снов моей юности дерзкий каприз…
Свежий из йодистой соли мираж
Дикий посланник – от фатума знак.

В сердце пронзительно встроил фантом
Поиска странствий, Прозрачный Минор!

Руан – Нормандии цветок из камня, пепла, слёз и ветра.
Ты амонит, что скрыл во тьме шершавых скоб все ритмы центра.

В солёных очертаниях сфер сохранны чёрные предания
О викингов тугих драккарах, что якорь бросили у стен монахов крепости однажды

И распечатали главу истории Европы папской,
Поставив новую черту как метку – штамп в свою судьбу.

Их одурачили видением, и то был тайный верный план
Захвата островов нетленных иной природы дымных скал.

И в лепесток легла роса – то колотый хрусталь столетий.
Он заискрился в сером свете и, как итог тысячелетий,
Раскрылась роза витража.

Ты лабиринт из алтарей, хранилищ коридоров тайных,
Вильгельма таинство шпалер по нитям распустилось златом

И вторглось знаками в узор – остаться в вечности законов
Грамматики чужой страны и её почестей канонов.

И брег, оскалившись в страданиях отливов шпиля Сан-Мишель,
Отбыл в чертоги тьмы всезрячей и ключ прибрал от всех дверей.

Но силе тёмных страстных дней ещё гореть в огне церквей…
То было в юности твоей. Теперь ты старец наших дней.

Дыхание камней нам не дано услышать,
Поскольку мы утратили судьбу
Тех миллиардов лет – эпох столетий,
Где силы воплощались наяву.

Слова камней застыли приговором
И разрешились в линии узор,
Как текстов код, удары точек Морзе
В сплетениях жил, вкрапления песков.

В них заточился Разум – память ветра
Из прошлых и далёких струн времён.
Им ведомы иные атмосферы
Для единения с Плеядами страной.

И утвердили они Символ веры –
Встав в центр религий алгоритмов,
И окружили себя тайной сферой –
Заворожив науку лабиринтом.

Во всех соборах в основанье – Камень –
В былинах и сказаниях сакральных,
Как центр архитектурных изысканий,
Скрывает знание он рода Атакана.

Сложение кварцитов древних вошли в твоей основы фон
И предсказали безмятежным в забвении друида сон.

Проследуют в мир войны, казни и коронованный престол –
Всё это карты не той масти и чуждой колокольни звон.

Старик предвидел всё заранее и выдавил истошный стон
Души из сердца покаянием и завершил эпохи кон.

Сомкнулись сказы и предания в витражных стёклах нарезных,
Но сохранились очертания о тайнах кельтов островных.

Нам их оставили, как сети, раскинутые по судьбе,
И тянут в омут на рассвете к Бригитте зов свой вознести.

Чтобы она дала подсказку, как воскресить из тьмы миров
Пророка Мерлина заклятие для восхождения богов.

Истории дано лишь право на выбор меж своих детей:
Кто вознесёт свою державу, а кто подымет пыль с полей.

Игрива древняя старуха и любит сотворить урон:
Зачать пророка на помосте, убийцу возвести на трон.

Святых сжигает лишь на месте напротив рыночных дверей,
Царями именует тело от семени прислуг теней.

А люди верят этой шельме, которая играет всласть
И управляет равновесием меж честью и борьбой за власть.

Она назначила смотрящих – отцов церквей и прочих догм –
За душами детей, просящих о краткой встрече с их Творцом.

Отцы укажут нам на смыслы, и уточнят законный мор,
И вбросят в тлеющий стог спичку, воспламенившую костёр.

И нам останутся заветы священных рощ, как ветви плеть,
И, глядя в их глаза без нерва, мы будем вежливо гореть.

По древним легендам здесь Львиное сердце
В покое уснуло до дней предначертных.

А через столетия деву терзали,
За доблесть в чести ей костёр поднимали.

А позже сей город художник оставил
В полотнах богемных салонов на память…

Но ранее не было здесь очертаний
Соборов резных в кружевах изваяний.

Мне видится капище кельтских друидов,
Во тьму отбывающих тайных традиций.

Скажи, отчего тебя выбрали склепом…
Великих воителей, гениев смерти.

Что в духе твоём их пленяло в страданиях,
Чтоб души свои принести в завещаниях…

Что грезилось Ричарду в мрачном исходе,
Чтоб здесь посадить своё семя для всхода…

Огнём через тучи войны и глумлений
Оно ль возродилось в божественной деве?..

Его ли завет унаследует плаха
На площади рыночной, сколотой наспех…

А может, то было проклятье богини,
Которую предали войны в руинах…

Которая, бережно их сохраняя,
Оставила шлейф своего одеяния

В одеждах монахинь да в каменных гротах
Великих соборов средь горных истоков.

Городу Руан

Кто ведьма? Дочь своей Земли,
Истерзанное в клочья сердце.
Призыв поймав из-под полы,
Ты ринулась в огонь посмертный.

Услышав стон, как девы вой,
Даровано тебе лишь право,
И вопреки наместный трон
Уснул в мечте своей державы.

Ты дочь Земли – то тёрна шип
Во век раскола терруаров,
Мечом в луче при Сатане
Короновалась ритуалом.

Та, чей призыв поднял народ
И выступил в борьбу за право
Принадлежать родной реке
И кровь впустить в её каналы.

Твоя мечта – Луары сон –
Вела тебя, как нить богини,
Меж шпаг и подлости корон
Ты жертвой пала. И лишь имя
Твоё сохранено в веках
Истории, поверий, сказов…

Для красоты церковных норм
Тебя сожгли в угоду нравам
И пригвоздили, как распятие,
Дешевым именем святой,
Боясь назвать тебя всегласно
Великой ведьмовской вдовой.

А далее… сюжеты линий,
Известных Библии ветвей,
В безумных плясках на могиле,
Кресты и мощи в цвете дней
Для той, что, скованной внутри,
Священной Жанной нарекли.

Мне не войти в соборный плен под звук таинственный органа,
Меня пленяют ритм портала и трепет бликов витражей.

И готики резной узор, воспламеняющий чертоги
И обрамляющий итоги цивилизации царей.

Идиллия соцветных стёкол созвучна с трепетом фаты,
Что покрывает, как Моргана, небесный свод озёр земли.

Хранители сакральных знаний, сокрытые во тьме теней,
Пройдите сквозь тугие цепи, примите жертву алтарей.

Собор, овеянный туманом, пришедшим из иных времён,
Пронзительным созвучьем тайны он оживляет путь богов.

Сошла ладья от Авалона по водам призрачной земли
И якорь бросила у Шартра для уточнения черты.

Мне грезятся герои сказов, которых не было вовек,
В реальности историй сводов их скрыли от мирских утех.

Быть зачарованной позволь мне от сонма стрел вдоль витражей,
Как Одиссей в потоках странствий, вплыву я в воды вечных дней.

И расступились воды неба.
И разомкнулись туч тиски.
И показалось солнце в силе,
Горящее сквозь витражи.

Унылой осени осколки
Меня сопроводили в путь,
И я пришла к твоим порталам
С вопросом: что есть жизни суть?..

Собор всех древних коронаций коленопреклонивших сил!
Как смела я к тебе вернуться спустя так много лет и зим...
Ты ждал меня и стойко верил – тропы к тебе не изменить,
Как невозможно стать рождённым от фей волшебных Мелюзин.

О, Шартр!
Мне пред тобой явиться позволил лишь судьбы узор,
Что норна вязью провязала, соединив концы времён.

В тебе сохранны духи предков и тронных почестей канон,
И звон жребия, что выпал надеть корону на чело
Того монарха Меровингов, что воплотил земли закон.
Того, кто от отца по крови рождала фея через стон.

Короновал ты вереницы достойных отпрысков семей,
В них знак души твоей хранился, мощь, сила вертикали стрел.

Сапфир твоих витражных окон как свет иного мира. Щель.
В пределы царского салона божественных любовных сцен.

Позволь проникнуть в те пределы без торжества соцветия лет...
Тысячелетия не стоят лишь мига взлёта в тот удел!

Ты принимаешь в мир иллюзий и правду сказки сохранить
Востребуешь с меня по праву – осколками калейдоскопа быть
Твоих божественных узоров, чтоб сколы жизни воплотить!

А вслед надежду, веру, мудрость…
в любви зачатия забыть.

Уж солнце устойчиво день миновало…
Тугое смыкание безвременья. Тишь.
Дождливо-сакральное время настало
Для странствий с героями пыльных страниц.

Качается месяц на ленте восхода,
Шутливо флиртует с далёкой звездой
И шлёт на прощанье свои поцелуи
Воздушные, словно дыханье ветров.

И время втянулось, свернулось улиткой,
Дав чётко почувствовать целостный квант.
Опаловым бликом и всполохом смыслов
Ведётся беседа меж разных пространств.

Я вижу восставших героев из книги,
Они облачённые в шкуры, меха…
И вечность бросает мне в рифму улыбку
Заклятьем Гекаты: «Сохранно в веках».

Всё прошлое здесь и сейчас происходит
И будет пронзительно длить свой предел.
Всё есть вариации тонкого мира
В одновременном течении воды.

Держаться ли здесь за проявленность сути
Иль выйти за круг иллюзорности цифр…
Пройти вдоль блуждающих древних традиций,
Взглянуть Наблюдателем в призрачный мир…

Надменно сохранны обряды династий,
Что встроены в схему земных миражей,
Их сущность утратила всю безупречность
И цепко впивается в кожу детей.

Пора бы закрыть эту Книгу Ненастья
Заигранных ролей театра теней
И сжечь на помосте сюжетов обличья
Порабощённые судьбы людей.

Открытие двери в свой внутренний космос
Предвосхищает крушение основ,
Где линией весь человеческий опыт
Нанизан, как бусы, на нитку времен.

И зеркало выгнулось в небо стрелою,
Чтоб не допустить блокировку души,
И отразилось сиянием ровным
Для воплощения новой судьбы.

Пусть сейчас не хватает той тяги усилий,
Что разрушить способна все путы зимы.
И тебя утаили в пределы чертогов,
Где всегда распадаются узы судьбы.

Ты уже не желаешь вернуться в созвездие
Нашей нежной галактики Детского Сна,
Хочешь вечно остаться сокрытым Граалем
Королевы без сердца и в сумерках льда.

Вспомни, Кай, нашу розу и музыку ветра,
Что шептали нам тайны всех крыш и ветвей,
Вспомни милого старого Ганса улыбку…
Он приходит и тихо сидит у дверей.

Тебя ждёт его шелест сухого блокнота –
Там записаны сказы из разных времён,
А ещё нарисованы карты и ноты
Городов и пустынь, лабиринты лесов.

Нам завещано было историей сказки
Этот путь через сети пройти для того,
Чтобы после читатели знали предание:
Узы чувств – это больше, чем колкость времён.

Я готова распасться на части с тобою –
На осколки событий, мечтаний и слёз,
Растопить грубость льда и собраться в страницах
Снежной сказки о вечности грёз.

Нам, детям северных широт и Заполярного потока,
Знаком её черты итог вдоль солнечного оборота
И ведом низкий млечный дым и «девственное серебро» в истоке –
Явление из пустоты бесшумных водных горизонтов.

Полярною звездой зовут её сияние на небе
И оборотный счёт ведут вокруг её Креста творения:
Условного пути светил по узаконенному кругу,
Что осознали праотцы, а мудрецам дано в заслугу.

В Законе том Движения есть великая Земли основа –
Всего, что дышит у воды и вопрошает смысл у бога
О жизни ценностях в тоске, белилах смерти, пепла эры
И беспощадности глубин водоворота «Символ веры».

И мы парим во тьме времен по беспредельному фотону,
И пьём из водопадов сфер Гипербореи монотонно,
И ловим точку миражей – орбиты центр Звезды слияния
Для погружения в тишину как в прохождение Аркана.

Нам, детям северных широт, знакома Её сила власти
Над управлением сфирот, сокрытых в тайной книге страсти.

У Авраамовых страниц не утаились эти строки,
И разошлись в даль всех границ таблицы с цифрами и точки

Сопротивления планет, синастрии и обороты
Вокруг осей своих светил межгалактических чертогов.

Так раскрути коловорот, себя поставив в центр канона,
И Небо в звёздах, что вверху ты чувствуешь в своей истоме, –

Оно внизу у наших стоп: там через магму, мглу, в портале!
А мы стоим и на весу играем в «Девочку на шаре»…

Огнём вы утверждали святость под звуки лютни, слёзы дев
В соборных царских изваяниях на цепи жертвенных камней.

Копьём вы закрепили слово, насквозь пронзая страсть мечты
О лучезарности свободы при выборе своей судьбы.

Установили свой Порядок, что навсегда прибил гвоздём
Права души ступать за Знанием – оно обречено давно.

Мечом, молитвой и служением был оскоплён вассальных цвет,
Им лишь осталось в благочестье служить той Даме в витраже.

И, собирая души стада, чтоб дерзость закрепить в оброк,
Сожжением священной Жанны вы преподали всем урок.

Их было много разных верных… От гностиков до колдунов:
Всех укрепили вы за верой казнённых на кресте отцов.

Рабы не знают прав и чести – вовек они обречены
Ступать дорогой неизвестной по паперти своей тоски.

Час ваш отчётливо подходит, кто рассчитается в конце:
Ловец рыб-душ по миру тленных или пастух на алтаре…

Вы покупаете монетой иль верой в райские сады
И обещаете пределы, где вам не вверены ключи.

Ключи от рая – камень догмы, запрет на выход в хаос сфер,
В неведомые вам истоки священных вод – Творца удел.

Вы обещаете пустыню – иного вам и не дано,
Ведь вы служители могилы в священных рясах праотцов.

В вас сила буквы на исходе и апокалипсный задор,
Но вскрыты вены!
Сила крови поставит подпись в Договор!

Вступить в тот лабиринт отважно тебе позволила мечта,
Но, осознав весь смысл однажды, уже не выйти без труда.

Сей круг для платы предназначен за пылкость сердца, дух творца.
И цену за ключи назначат от сбывшихся надежд ларца.

Открыть сердец своих засовы лишь суждено героям Дня,
Чтоб разорвать судьбы оковы и бросить вызов Небу: «Да!»

Да! Безусловно. Беззаветно. Да! И пусть плавится душа!
Ведь если скажешь: «Да, но если...» – низвергнут будешь в никуда.

Утратишь смысл мечты заветной, запутаешься в паутине дней, людей случайных и событий...
И не найти тебе дверей.

Опасны милые забавы с таинственной игрой путей.
Не поддавайся её чарам! Не заходи в предел сетей
Магического лабиринта в соборе Шартра у дверей.

Рождение души не может быть случайным:
Творец вознаградил задачей на века;
Священнодейственный обряд сакраменталий –
Противодействие самсары колеса.

Рождение звезды – оно всегда на риске:
Сгореть или остаться навеки в небесах,
Возвыситься над мглою, воскреснуть, возродиться
И преподать урок вхождения в права.

Рождение мечты задумано для счастья:
Воспламеняет сердце и вершит закон
Преодоления сопротивленья воли –
Вонзается иглой в орнамента узор.

Рождение судьбы – тугие путы странствий,
Очарование надрыва всех страстей;
Сквозь слёзы, боль и кровь мы размыкаем связи
Ненужной паутины уз чужих речей.

Рождение пути даровано лишь дерзким:
Чтобы по воле личной и вектору судьбы
Пройти без круговых сумбурных поворотов
И утвердить свой ритм создания каймы.

Рождение Любви – то таинство природы
И тождество тех сил, что скрыты от людей:
Они вершат мгновенья переходов,
Соединив два берега реки…

Я однажды сказала: «Таро – не моё!»
Усмехнулось мне дерзко пространство.
И посыпались карты колод на меня, успевала лишь их узнавать я.

Открывались мне тайны одна за другой сил арканов и мощь их слияний.
По неведанным ранее курсам пошло, покатилось вокруг мироздание.

Колесо обороты набрало, взойдя на возвышенный градус порталов Асия, Йецира, Ацилут и Брия…
Мимо тел и людей осознаний.

Я вошла в тайный клан новых знаний и сил без вопросов – они обнулились!
И, вобрав те заветы пророков земли, моё сердце и мысли открылись

Миру мудрости и сокровенных идей, целей, следствий, причин и истоков,
Зыбкой тенью в потоке законов судьбы от Создателя сил и основы
Мира наших иллюзий, терзаний, мечты, что придуман был зеркалом Мглы.

То белый-белый дивный свет…

И тишина сочилась всюду,
И мир, как шар, вращал по кругу
Таинственный знакомый дух.
Шептание, мерцанье, дрожь
Коснулись тела и сознания,
И осветило мироздание
Сияние звезды во тьме –

То тайна вод глубин во мне.

И я пишу себе письмо
Без зареканий в дым столетий,
Соединяя строчкой лет
Чертёж судьбы моей соцветия.
И заколдованные коды
Ошибок смыслы и потерь
Стираются без сожаления
В серебряном огне страстей –

То шлейф моей Звезды теней.

Мы заходим в лесные пределы для свидания с дыханием Земли,
Ищем в чащах сакральных оленей и с поклоном приносим дары.

И вдыхаем соцветия красок, словно кто-то размыл акварель
По небесному влажному плату, покрывая всё негой сетей.

Золотые рога у оленя перекрещены вязью лучей:
Перекрестья из дивного царства тайных снов, тихих грёз и теней

Приоткроют свою мне завесу – в хороводе вуаль миражей,
И поведают вечную песню в честь богов и героев-царей.

А ковёр влажных троп – знак Мабона – с бахромою осенней листвы
Расстилает сакрально узоры для тебя по дороге мечты.

Златокудрые клёны нам шепчут свои сказы из древних времён,
Млечный дым по лесам навевая, безмятежно ступает Мабон.

Он приносит туманные сгустки и росы охлаждающий звон,
По неведомым трепетным ритмам размыкает засовы в салон

Дивной Осени в царском убранстве – томной девы в сияние лучей,
Что касаются с нежностью, лаской, обрывая листву наших дней.

Она млеет и тает в пространстве, оставляя свой шлейф из цветов
Наших мыслей и чувств, сладострастно мы в букет их вплетаем без слов.

И срываются в буйство узоров мифы кельтов и наши мечты
О чудесных сказаниях суровых, что сочатся в наш мир из страны, где от рая хранятся ключи…

Призывный крик парящей чайки мне возвестит о корабле,
Под мрачным парусом летящем в туманно-пасмурной волне,

Где диск, зияющий в зените, – ночами морякам маяк,
Где облака ложатся наземь, целуя каменный причал.

Ты так любил суровый Север и направление зимы,
Что возвратил Гиперборее кристалл души в разломе мглы.

А песни пел о дивном юге и пальцы путал в жемчугах,
Чтоб не узнали устремления и точку выхода в мечтах.

И парус чёрный – цвет чертога утраченной в миру судьбы…
Я жду пророчество из бездны…Ты в сумерках лишь призови!

Евгению Головину

Мечты соединят мгновенно
Два берега Невы и Сены – одной мистической реки.
По ней проплыть не сможешь ты без верноподанных страны,
Где павильоны Лувра плавно перетекают в Эрмитаж,
И Opera витражный купол сопровождает в бельэтаж
Театра царского значения с партером бирюзовых волн
И занавесом золочёным – шкатулки Фаберже декор.

Мечтам неведома разлука. Они свободны и вольны
Соединять любые руки Сплетением любви в узлы.

Улыбка, мимолётность взгляда, свободы локон на лице,
Мгновение… И ты в портале страны мостов и птиц теней,
Где мачты грозных кораблей качают тихо колыбель…

И вновь я еду за тобой и устремляюсь в дни ночные,
Где за полярною чертой разомкнуты поля земные.

Они всех держат за струну, что втянута в аккорд трезвучий.
И как прорвать весь смысл созвучья, чтоб нотой стать – уйти чрез звук.

Материальность струн металла, умноженная на шарнир, –
Фантазия за гранью смыслов реальности, вживлённой в цикл.

И как сомкнуть всех качеств путы и перейти в иной раздел,
Где звук, фотон и танец ритма вершат все смыслы на Земле.

То памяти воды из давних времён,
На дне своём скрывшие рифмы канон
Затерянных песен, забытых сказаний
О чудо-девицах с хвостами в мерцаниях
В озёрных глубинах туманных лесов…

О дивных сильфидах – соцветий нектар,
Бликующих в крыльях пыльцой миража.
Они сберегались вдоль трав в лепестках
Болотистых топей меж ягод во мхах,
Что скованы в тайных далёких холмах…

Слезою звезды размыкаю пределы,
В Луны серебро погружаюсь всецело
И всё вспоминаю в потоках ночных
Иных измерений межводных границ –
Безмолвном пространстве таинственных нимф…

Огниво мерцает лучом синевы
Из вечного царства на дне суеты,
Фантазия в негу воды упадёт,
И в чарах слияние произойдёт
Авроры прекрасной с кристаллом богов
В бездонном соборе сияния снов…

Фиолет даров осенних в медной россыпи листвы…
Время замыслов священных вскользь Самайна тишины.

Возгоревшиеся свечи пусть оплавят стужу дней
И туманною завесой согревают парков тень.

Мхи болотистых угодий тихо стонут о стране,
Где олени благородно дымно дышат меж ветвей.

Блик сиреневого неба в заточении стальном
Разомкнёт графит жемчужный и осыплется дождём.

И кленовым листопадом лес украсится в огнях,
И рябины гроздья сладкой горечь сердца утолят.

Древний храм земли беззвучно приоткроет свой чертог,
И травы благоуханье опьянит времён итог.

И печаль баллады нежной мне напомнит блеском нот
О дрожащей тёплой бухте и о море, что зовёт.

Лишь осень воплотит всю страсть весны
В её зелёном девственном покрове
И обмотает сари из листвы
Златой каймы украшенной узором.

И ветер вспомнит нежную весну,
Что таяла капелью в поцелуе,
И соблазнит осеннюю жену
В оранжевой постели на восходе.

И солнце замирает в миг стояния,
Чтоб очертить планеты поворот,
И разорвать сезона одеяние,
И деву увести во Тьмы чертог.

Нам остаётся томное дыхание
Любовно-опьяняющим вином,
Лозы рассказы и ветров шептание
О возродившемся плоде среди богов.

Ноябрьские ночи слаще пудры –
В них пепел дыма, жар свечей и грёз,
И ностальгия лета послевкусием,
Как пыльно-тёплый терпкий сухофрукт.

Двери - Вечности чертоги – Заповедь глубин времён…

Выпросив зарок у бога, взяли космоса кусок
И назвали его Небом. И решили, что оно
Будет вечною картиной под безмерной глубиной
Над безумной головой и растраченной душой.

Как вложить в сердца людей, что любовь – не пытка верой,
И что камень – не гранит, а иного мира сфера…
И что страстные слова, вожделенные повсюду, –
Это цепи-перевязь обязательств жертв и глупость.

Все те думы про зарок и готовность брать без спроса,
Возмещения и долга, без ущерба под шумок –
Это вязкие теснины для пустой толпы из душ,
Что потеряны для планов мира импульса богов.

Надевают кружева из стальных промозглых нитей,
Верят в сказы-кудеса и придумывают блики
Про счастливую судьбу тихо на руках бессмертья,
Про напрасную молву о подмене хрупкой чести.

Зона ветра и свободы до низвергнутой мечты,
До неведомого кода одиночества судьбы!
Твой замах на дружбу с бурей не в новинку Небесам –
Рваный парус предначертан вызову семи ветрам!

Но не стоит опасаться выходить на бой с тоской
И забудь остерегаться, если в сердце ты Герой!
Натяни свой лук потуже и ступай на путь судьбы,
Персеиды тебе в помощь! Знай, им очень нужен ты!

Витражи твоей души – самоцветы мироздания.
Создают они узор вслед за солнечным сиянием.
Вслед за искрами из тьмы – звездопадов отражений,
Вглубь за бликами воды – Океануса затмений…

Это таинство души для признания всевластия
Истины и глубины – наслаждения зачатия
Золотой оси Творенья как Восходы Новой Меры
В повсеместной тишине у алмазных гор сплетений.

Ты возвратил моё кольцо спустя три тысячи соцветий,
Из лет и зим в круженье дней Луна сочла тысячелетья.

Ты вбросил мне кольцо в ту пыль, которую здесь не узнают –
Её подняли на пути иного мира очертаний.

Я обрела его как знак, увидев линий филиграни,
Как струн хрустальных предсказаний, узор цветной я сберегла.

И помнила его во снах: моих в твоих потоках странствий,
Между мирами вскользь галактик хранила я его в руках.

Но вдруг однажды обронила в каком-то тлеющем миру;
Его царевна подхватила и в дар преподнесла отцу.

Кольцо скрывалось в знак обета ост-готских отпрысков, князей
И водрузилось на витрине Клюни музея странных дней.

Однажды, мимо проскользая по тонкой линии ветвей,
Я зацепилась в мироздании за нежный шелест витражей.

Сошла на улицах Парижа, припомнив в тайнах времена,
И оказалась я у цели – окна с витриной и кольца!

Его забрать – то моё право через безвременье пройдя,
И ощутить Твою усладу: что вновь его я обрела.

Как в те далёкие мгновенья, что помнят звёзды и наш сфинкс,
Когда был заключён по вере наш договор из колесниц:

Кто бы повозкой, кто Возничий – здесь изменён планет восход,
По-новому войдём мы в свете, придумаем иной проход…

Пусть в нежном небе тонкой лентой в кольцо замкнётся оборот!

В мириадах тайн интерьеров Лувра
Я ступаю тихо по ковру теней,
Павильоны в снах, чуть дыша склонившись,
С трепетом прошепчут: «Ты пришла в Эдем…»

Прикоснулась нежно я к Тебе собою
И вошла в потоки тёмных тысяч дней…
Разделить судьбу не дано с Тобою –
Я одна из многих, Твоей силы тень.

И забыть Тебя не в моей уж власти –
Заблудилась я в витражах эпох,
В колоннадах лет, галереях царских
Гениев поэтов, зодчих и творцов.

Ты приснишься вновь в роскоши убранства,
Как герой из мифов или вещих снов,
Весь в огнях и блеске позолоты власти,
Мне протянешь руку через мост времён.

О, великий остров вспышек грёз и страсти!
О, властитель судеб непокорных уз!
Стал ты сгустком чувств и сердец угасших,
Покровитель дара от изящных муз!

У разговора чуть заметен аромат…
Он расстилается вскользь линии дыхания
Меж слов и взглядов, в таинстве, духах,
По нежной кротости несказанных мечтаний.

Сей аромат слагается в глагол,
Которому однажды суждено свершиться,
А может, в ту эпоху возвратиться,
Где что-то где-то не произошло.

Оно сокрылось в струнах атмосфер
И притаилось до чудесной встречи,
Чтобы окутать паром неземным
Двоих случайных душ соцветье.

Скажи! Что сможет стать прекрасней твоей игры в его судьбе,
Что даст потоки сладострастней, чем магнетизм твоих кистей,

Какая сила управляет твоими взлётами страстей,
В потоке музыки взрываясь на нерве счастья томных дней...

И в этом мареве блаженном ты подчиняешь волны струн,
Судьбу тонических трезвучий и паузу в оковах дум…

Ты поднимаешь звука силу и, осознав весь вихрь стихий,
Не погружай себя в могилу! Дай воскрешение, Орфей!

Остаться в вечности Парижа нашёл ты тонкий путь затей,
Чтоб поглотить простор шапели, завет и тайну алтарей.

Войдя в пределы той часовни, твою я ощутила тень,
Застывший звук, аккорд мечтания в витражном мареве страстей.

Столь деликатный ритм муара в дыханье звука воплотив,
Тебе остаться в мироздании Любви и Моцарта молитв!

Наш затянувшийся роман сложился из любовных сцен
Пространства томных залов Лувра в аккорде страстных витражей.

В любых природных показаниях впадаю в плен объятий стен
И признаюсь тебе ночами в любви без отчужденья сцен,
Вверяю тексты обещаний о неизмене. А затем…

Вновь ускользаю в мир терзаний в разлуке наших скудных дней
Туманной родины моей…

Paris, я признаюсь тебе веками в любви и верности своей!
Ты веришь, милый, в слёзы фей?..

Мой компас указует чётко на направление любви:
Такси, шампанское, взмах кисти… И я в объятиях твоих!

Роман длиною в сотни лет сложен из множества «десяток»
Не только зим и вольных дам, парфюма и намёков страстных,
Козырных королей, валетов, замешанных в колоде судеб…

Они ворвались из теней и узаконили рассудок,
Который встроил их в пасьянс узором камерных историй,
Игры в разлуки и тузы, сложения терцов условных.

И вновь стою я у черты, желая сделать выбор верный
И заключить в Консьержери фривольные твои измены!

Земля, созвучная Исиде, мне приоткроет дверь времён,
Чтоб я прошла дорогой судеб вдоль её древностей колонн.

В лучах светил, огней закатов твоих таинственных руин
Ты усмиряешь мою ревность и завершаешь ритмы игр.

И ты, как истинный кудесник, подбросишь пару королей
В раздаче партии любовной для жизни – сказки про людей!

Я знаю… Это в твоих силах: в быль тайну веры облачить.
В ответ лишь поцелуй попросишь…
О, мой блистательный Париж!

Что значит говорить с Парижем, как с отражением в серебре...
Привидеться однажды Лувру или бульвару Сен-Жермен.
А если верить в сказы старых средневековых витражей,
То отнесёт тебя случайно в мир силуэтов и шпалер
Летать вдоль анфилад с драконом или по небу на коне
И прошептать единорогу свою фантазию во сне…

Мерцание Луны на небе в потоке Млечного Пути
Напомнит холод стен суровых в волшебном замке у реки…
И шерсть собаки благородной, что охраняет сундуки
С дарами короля иль принца, а может, ангела из тьмы.

Не называем его Буквы… То тайна огненной зари!
Молчи! И никому ни слова о замыслах и о Ключе
От стен заветного предела аббатства в городе теней.
Отгадкой будут тебе знаки на алом сотканном сукне,
Сокрытых в тайне прошлых дней химер и образов церквей…

Великолепие пера, парящего свободно к цели,
Магнитом притянуло взгляд и предрекло миров схождение.

Оно спустилось у портала и возвестило в тишину,
Как Иномирья приглашение, отправленное за черту,

Войти в пределы сокровенной туманно-призрачной волны,
Оставив трепет сожалений души у крепостной стены.

И Время встало на ребро. На миг планеты задержались,
И обернулось колесо вверх дном на прутьях мироздания.

И миф спускается на страны, как пирамиды остриё,
И загружается программа исходных данных – Бытие.

И замыканьем микросхемы всех алгоритмов на Земле
Планета разорвёт оковы и вознесётся в пустоте.

И трещину даёт решётка магнитных стройных атмосфер
Для новых линий-горизонтов в борьбе за время всех людей.

Вибрации канона силы идут на верную волну
По запаху, созвучью, цвету, что соответствует Тому,

Кто был создателем программы прекрасной битвы на Земле
И утомлён пустым терзанием вне смыслов жертвы на одре.

И изменяются спряжения ночей Звезды и Лунных дней;
И ускоряются потоки сакраментальных скоростей.

Нам вверены скрижали знания по осознанию души,
И через тонкости слияний влетать в потоки глубины

Тем предначертано главою, кто не боится темноты.

Я слышу аромат победы,
Он проникает сквозь миры
В полутонах и звуках свода
Соборных звёзд галактик мглы.

И верю в них, как в силу Света,
Как в тайну матери-Земли,
И слышу их в потоках Ветра
И безграничности Воды.

Победы знаки повсеместно
Являются в миру людей
Узором инея морозным,
В ветвей рисунках на окне.

Их множат духи многократно,
Чтоб разговоры завести
За чашкой сказочного чая
В дороге странствий меж листвы.

У меня есть птица – это наша тайна.
То посланник неба – дух сакраментальный.

Прилетает в сумрак и следит за сном,
Тихо проворкует, что Звезда встаёт.

Осветляет солнце мои грёзы сна,
Освящает птица мои сети дня.

Нашей дружбы сила скрыта от людей,
Мне приносит знание её взгляд во тьме.

Бархатною тенью сбросит мне перо,
Им пишу я строки в вечность облаков.

Чёрно-синим знаком оставляет ключ,
Синий кофе утром… В аромате грусть.

И сурьма тех крыльев – в отраженье глаз,
Что приходят ночью в зазеркалья час.

И затмений путы в логарифме звёзд
Закрывают двери в лабиринты слов.

Перьев знак подскажет, как открыть засов
И пройти сквозь время – то Самайна зов.

Ты мчишься потоком сквозь разум и тело,
Себя проявляя в скальдическом нерве.

Даритель. Хранитель. Колдун. Чародей!
Исток песен Браги и Бальдра речей.

И символом мудрости стали глубины
Раскатов сияний небес чёрно-синих.

И плащ твой – одежда холодного сердца –
Скрывает познание гибельной жертвы.

Вмешаешь в котёл ты свой дух и терзания,
Желая разрушить оковы желания,

Желая поставить раскол в алгоритм
И переписать доверительный лист.

И пересмотреть договор до конца,
Где люд принимает закон зла-добра.

Бог власти верховной. Владыка охоты,
Срывающий в битве победы лишь только.

Отец лучших воинов на все времена,
В глазах их оставил цвет тайны плаща.

Во славу Тебе поднимаю я мёд!
Пусть в душу мою рун познание войдёт!

Люди твои – они колдуны.
Дети твои – ведьмы они.

Смысл перекрестьев даруешь своим
Чёрным царицам без страсти к любви.

Факелом Ты осветляешь их путь
В зарослях тёмных сплетения душ.

В узел дороги их учишь свести
И изменять направления пути.

Ведаешь тайны, как двери открыть,
В связке ключи им подбросишь как нить.

Чтоб разомкнули засовы дверей
И усадили на трон сыновей,

Силой меча утверждавших права, –
Доблестью слова не дрогнет рука.

В сумерках в мареве томном воды
Стелются чёрного Солнца лучи…

И в огнедышащем небе парит
Ночи сакральной дитя – Лабиринт.

И на губах моих металл – солоноватый привкус меди.
А в волосах моих рука, истерзанная в ранах зверем.

Туман… и луч звезды сквозь тучи соприкасается с водой,
Как отражение в осколке, зеркальной шахматной доской.

– Чей ход?.. – По сетке из квадратов иллюзий душ, плетей и уз
Шептанием раздался голос из темноты и образов.

– Наш! И уже почти у цели. Мы эту партию ведём…
В который раз… Чтоб прокричать «воскресе»,
Им не дадим прибить Тебя гвоздём.

Я осталась безмолвно одна в шумном Городе из гранита.
Исцеление моё – тишина. Время замерло. Сердце отбито.

Вспоминаю наш трепетный мир умных чувств и страстей столкновения,
И дурманит сентябрьский пир, унося от меня те мгновения.

Мир хрустальный был чёрство разрушен – он в осколках обиды и лжи.
Не вернуть нам уже ни секунды счастья мига над пропастью ржи.

И копьё из омелы пронзило купол сферы Высокой души,
Обездвижены шоком предательств, задрожали от боли мосты.

И багровые брызги калины мне рассыпались знаком в судьбу,
И легато безумия тихо просочилось кроваво в мечту.

И волною ударило время алкогольным туманом ненастья,
И опять не хватило монет мне, чтобы вбросить их в воду на счастье.

На меня обиделись цветы: отвернувшись, листьями шуршат...
Говорила с ними до зари, а они таинственно молчат.

Я однажды, уезжая в путь, не сказала ласково: «Прощай!»
А ещё, счастливая в мечтах, пробежала мимо, не признав
Тихую печаль слезы без слов, что росой скатилась по стеклу,
И дыхание прозрачных лепестков, что прильнули намертво к окну...
Им запомнилась мерцаньем тень моя, ускользнувшая желаньем в суету...

И отбросили они свой лепесток в бездну чувств, как знак негодованья,
И придумали свою мне тишину в ароматном мареве молчания…

Я останусь в комнате одна, отменю все встречи и восторги
И закроюсь с ними до утра.
И простят они меня...
Быть может!

Мне приоткрылись ставни мироздания,
Эфира аромат прошел по крови вглубь,
И трепет сердца мысли устремили
Чтобы проникнуть в смыслов суть:

До все-державных красочных пределов,
Где царство Хаоса вершит творения ритм,
Где Свет затвердевает в Тьме мгновенно
И проявляется в материю судьбы.

Что Свет?.. Что Тьма?.. Рассказано предание.
Задумано оно для лабиринта душ.
Иначе формируются сказания,
Когда они в единстве образов.

В нём таинство вершится постоянно,
В нём обороты сил первооснов,
В нём круг стихий творится регулярно
И царство возвратившихся богов!

Юноша горького сердца и безымянной судьбы.
Стоны безудержной плетью спину стегают тебе.

Воли и сил не хватило, чтобы подняться на путь,
Что вдоль скалы проложила норна начальную нить.

Вечно в страданиях томных, вздохах и грустных речах.
И в твоём сердце бездомно, как приговор на устах.

Так и состаришься в нервных тяготах путаных дум
И разуверишься в смысле доблестной веры в мечту.

Думай… Думай, человек, с чем ты входишь в стужу лет
И в какую силу веришь да сдаёшь себя всецело.

Знай и чётко понимай: нужен ли тебе тот рай
В рабском кружеве сетей в окаймлении цепей.

Ведь душа твоя всецело отдана на откуп целям,
Что прописаны в главе ветхой книги в алтаре.

Думай, юная душа, для чего тебе судьба,
Что придумана как плата искупить пустынь закланья.

Помни… Действие решит. Вход и выход в «амонит»
Совершить тебе придётся, и программа развернётся:

Грубо встроят в логарифм – счёт тобой обогатить.
Думай, чадо, не спеши…
Центр лабиринта – ты!

О, падре дымных ритуалов с кипою у соборных стен
Мифического Ватикана, сошедшего в растленья плен!

Приходит время мощной силы, сокрытой на спор от Творца,
Что та не выстоит в преддверии демарша веры «за Христа»,
Которого вы растоптали священно-грешною душой
И, текст Писания сочиняя, глумились над его Крестом.

И заигрались в «камень веры», покрыли цветом злата мир
И растащили по соборам как место смерти сувенир.

Какая магия разлита в пределах плоскости Земли!
Она неведома монахам в тягучих рясах их казны.

Мы ждём природы возрождение!
И вход Эфира от Огня, Земли, Воды и Ветра Бога,
что свергнет догму с алтаря!

Полагается сказать хлёстко.
Обозначить весь итог чётко:
Допрощались вы в своих храмах
По воскресным дням в уплату ада.
Доигрались в веру чуждых знаний,
Подвернувшуюся под раздел крайний.
Так и носите чужое бремя,
Веря… веря… И утрачивая время…
Не спросили с должников-чёртов,
Всё простили! А теперь поздно…
Есть достоинство – есть память:
И не стоит размягчать камень!
И не надо ткать чужие сети
Для обманных слов-плетей.
За великую отцов жертву
Отплатили вы глухой верой.
Да ещё поклоном в розгах
За осколки несогласий стойких!

Зона ветра и свободы до низвергнутой мечты,
До неведомого кода одиночества судьбы!
Твой замах на дружбу с бурей не в новинку Небесам –
Рваный парус предначертан вызову семи ветрам!

Но не стоит опасаться выходить на бой с тоской
И забудь остерегаться, если в сердце ты Герой!
Натяни свой лук потуже и ступай на путь судьбы,
Персеиды тебе в помощь! Знай, им очень нужен ты!

Витражи твоей души – самоцветы мироздания.
Создают они узор вслед за солнечным сиянием...

За право крови расплатилась своим страданием души,
Мечта твоя не воплотилась – жить в мире радостной семьи,

Проснуться в Дарнлея объятиях в холодном замке короля
Любимой родины шотландской... или близ Stirlling алтаря.

И знать, что в мире нет ненастья, пока царит покров сестры.
И верить в то, что в жизни, Мари, «шотландцы всё же не скоты!»

Престолом правят боль и ревность к происхождению корней,
К способности быть чуткой, честной, чтоб погрузиться в сон страстей.

Тебя замучили терзанием за красоту твоих очей,
За тела нежность – чёткость стана, идущую от королей.

Сойти с ума тебе не дали – удел не истинных царей;
Вердикт случайно подписали и обезглавили. Теперь...

Ты восстаёшь из зыбкой ночи Шотландии сырой земли,
В крови и саване туманов без грима, трона и судьбы!

На нерве крика, стона стужи Ты растворяешь времена,
Не покорившаяся трону, застыла в мареве огня
Жестоких Тьюдоров династии,
Навеки Крест Не оброня!

– Я не хочу туда лететь, – сказала шёпотом душа.

– А кто же им тогда расскажет про наши коды и Глаза?..
Я поддержу тебя сиянием далёкой Северной звезды
И одарю огня мерцанием, чтоб не скучала ты вдали.
И будешь ночью песни слушать под стоны вьюг и шелест тьмы,
А по утрам ходить в «Междверие» – я передам тебе ключи!..

И я смотрелась с детства в звёзды, держась в заснеженном миру,
Где магия Полярной ночи была мне былью про судьбу.

Работает на Creatium